Беда и монсеньор

[anselmo]

Автор: Not Now Marti
Рейтинг: G
Размер: мини
Персонажи: монсеньор Слит, епископ Мили, Френсис Чисхолм и др.
Жанр: юмор
Описание: Должность секретаря при епископе Мили - опасная и трудная служба...
Статус: завершен
Дисклеймер: никоим образом не претендую на персонажей.

1
Монсеньор Слит устало потер веки и с досадой проверил пуговицу. Пуговица, по счастью, никуда не укатилась: он чуть не потерял ее, когда случайно задел край стола рукавом. Вернув на нос изящное пенсне, Слит в сотый раз обратился к прорехе, из которой вульгарно торчали нитки. Облачение, сидевшее на тонкой фигуре, словно доспех на черном рыцаре, теряло безупречность из-за этой досадной оплошности.
Оставив мрачные думы о пуговице, секретарь епископа Мили вернулся к насущным делам. Сухая, нервная кисть нависла над пачкой со свежей корреспонденцией. Тонкие ноздри Слита расширились, словно у змеи, готовой поглотить пухлого кролика. Он знал всех отправителей - успел запомнить их фамилии, прочтя не одно письмо из постылого прихода Тайнкасла. Поток их был неиссякаем: приходя в будни и даже в выходные дни, письма камнем ложились на его стол. Все они касались жалоб на отца Френсиса. Слит помнил, что Френсис Чисхолм - давний друг епископа, но считал эту дружбу неконструктивной и опасной: получив приход, отец Френсис проявил себя с вредоносной стороны.
Взяв первое письмо, монсеньор вскрыл его ножиком из слоновой кости и пробежал глазами. Прихожанка миссис Г. подробно описала те чувства, какие испытала, увидев, что отец Френсис держит в руках «Памфлет атеиста» и вырезает из него картинки для стенгазеты, с которой попросил помочь один школьник. Следующий отправитель, мистер П., жаловался, что Вилли Таллок, врач, буян и известный на всю округу безбожник, свободно входит в церковь по воскресеньям и громче всех храпит. Остальные письма держались того же стиля и духа.
Гори оно все адским пламенем, в сердцах подумал Слит. Когда сегодня утром он поставил яичницу на плиту, его некстати отвлек почтальон. Негодник, просекший, что доносы на Чисхолма из почтового ящика уже никто не забирает, повадился вручать их лично в руки. Прогнав поганца страшными угрозами, Слит вернулся к плите и обнаружил обуглившийся завтрак. На службу он пришел голодным: больше одной яичницы по утрам монсеньор позволить себе не мог, а в доме как раз иссяк запас продуктов.
Служа при епископе, Слит был подвержен ужасным испытаниям. Так, на дне рожденья мэра, которое епископ Мили посетил в субботу, его секретарь поправился на два килограмма. Посмотрев на себя в зеркало, Слит тут же выпил валерьянки и отошел ко сну, терзаемый мрачными мыслями. В воскресенье он вознамерился не брать в рот ни единой крошки. План сорвался после звонка епископа, звавшего секретаря на «скромный ужин» у мистера И., владельца ресторана «Бродвей». Отчаяние Слита было таким глубоким, что по возвращении он прибегнул к помощи двух пальцев, что было ужасно, но совершенно необходимо. Половину следующей недели Слит скрывался за столом и перемещался по конторе короткими перебежками. Мысль о том, что его увидят в неподобающем виде, была невыносима ему.
Монсеньор коснулся висков и устало сдавил их. От этой чумы в виде Чисхолма нужно было избавляться. Сегодня сгорел завтрак, завтра сгорит церковь, послезавтра - весь город, чего доброго. Брезгливо отложив письма, Слит вынул тряпочку и протер свой стол, блестевший, словно щит спартанца. Он давно уже готовил текст обращения к епископу, где была собрана статистика доносов с избранными местами из корреспонденции. К несчастью, лишние полкилограмма никуда не делись, и монсеньору было не до службы.

2
- Мой милый Слит! Вы уже здесь? Как славно!
Слит запоздало дернулся. Епископ Мили обращался к нему из дверей кабинета. Монсеньору надлежало встать, что он сделал с большой неохотой. В глазах его немного помутилось, но рукав с прорехой он все же успел спрятать за спину. Мили приблизился к нему размеренной походкой человека, который как раз позавтракал, причем довольно плотно. В руке он держал такое, на что Слит старался не смотреть.
- Прекрасное утро, - душевно улыбнулся Мили. - Мой друг, вы очень вовремя: представьте, миссис Бентли прислала мне целую коробку заварных пирожных с кремом! Чудесная женщина! Вы попробуете?
Тонкие губы Слита слились в почти невидимую черточку. Он смолчал, пожалев о том, что никогда не курил: к своим годам он бы точно заработал язву желудка и спасся от этих мук. Не дождавшись ответа, Мили проглотил остатки пирожного, ловко выхватил платок и вытер руки. Крошки посыпались на вычищенный до лоска паркет.
- Как продвигается служба? - спросил епископ, обозревая секретаря. - Не было ли звонка из банка? У мистера и миссис Таушенд намечен юбилей... да и открытие кинозала - господин мэр обещал там присутствовать... Дружище, что у вас с рукой?
- Н-ничего, - ответил монсеньор, чей холодный тон был подпорчен запинкой. Раскрыв ладонь, Слит потер спину, в чем не было нужды, но он надеялся, что это избавит его от нужды показать руку. Мили покачал головой со вздохом искреннего сочувствия. Большие глаза епископа глядели на Слита с печалью.
- В последнее время вы совсем похудели, - произнес Мили с патетической тревогой. Слит надрывно кашлянул. Стрелка весов и складки на сутане тут же всплыли перед ним, словно в кошмарном сне. Ему никак не верилось, что он выглядит тоньше щепки на фоне епископа.
- Вы обещаете мне хорошо пообедать, пока меня не будет? - спросил Мили, сжав ледяную ладонь в теплых, пухленьких пальцах.
- Конечно, монсеньор. Вы уходите?
- Дела, дела... - вздохнул епископ. - Миссис Бигли зовет меня на ланч. Вы, кстати, помните, сколько она пожертвовала на ремонт собора? Человек тонкой души... Пока меня не будет, просмотрите мои бумаги, я их оставил на столе.
Сделав неопределенный жест, епископ простился с секретарем, покинул резиденцию и уселся в свой новенький автомобиль. Слит следил за ним из окна, к которому прилипла омерзительная паутинка. Обернувшись к двери в кабинет, он почувствовал, что ему становится плохо. На столе епископа лежали завалы, какие следует разбирать не руками, а лопатой. Поверх всего этого стояла опрятная коробка с пирожными.
Монсеньор прижал ладонь ко рту и поспешил выйти.

3
Время близилось к пяти. Погруженный в бумаги епископа, Слит из последних сил держал себя в руках. Утонченную бледность лица осквернил оттенок бледно-зеленого. Ему казалось, что обитель Мили насквозь пропахла едой. Слит открыл окно, убрал пирожные в открытый сейф, захлопнул сейф и дышал через платок, но от проклятых ароматов нигде нельзя было спастись. Зазвонил телефон. Монсеньор подхватил трубку, которую покрывали жирные следы от пальцев.
- Я слушаю.
- Алло, это канцелярия епископа?
- Вы, что, не знаете, куда звоните? - процедил Слит, обнажив краешек белоснежных зубов.- Да знаю я! Я по какому поводу...
- Жалобы на отца Френсиса больше не принимаются!
- Да уймитесь вы! На вашего епископа я жалуюсь! Приезжайте немедленно и заберите его отсюда!
- Что случилось? - подался вперед Слит.
- Что-что! Быстрее, чего сидите! Я миссис Биггс! Касл-стрит, пятнадцать!
Монсеньор поднялся с изяществом, достойным его подтянутой фигуры. К несчастью, подъем вышел слишком резким, и Слит повалился в кресло, обнаружив себя посреди тумана. Монсеньора посетила ужасная мысль, что без еды он не дойдет и до дверей. Из-под бумаг был извлечен слегка надкушенный сэндвич. Слит осмотрел себя, стараясь запомнить таким, каким он был сегодня, и начал есть. Подкрепившись, он нашел в себе силы добраться до машины и сесть за руль.
Апартаменты миссис Бигли резали глаз вдовьей роскошью. Поморщившись, монсеньор последовал за женой почившего промышленника, которая не переставала кудахтать. Епископ был обнаружен в гостиной. Возлежа на широком диване, он был повержен в глубокий, беспробудный сон. Ноздри Слита гневно расширились, вбирая запах виски, которым несло от начальства. Миссис Биггс объяснила в простонародных выражениях, что она, конечно, любит опрокинуть рюмочку, но не настолько же.
- Так что вы от меня хотите? - бросил Слит, скрестив на груди холеные руки.
- Уберите его отсюдова!
- Вы с ума сошли?!
- Я сейчас полицию вызову!!
Слит нездорово побледнел. Вид епископа, уснувшего на диване, внушал ему надрывный ужас. Стрелка воображаемых весов близилась к отметке, которую он счел гибельной, но выбора не было. Скупо перекрестившись, Слит схватил Мили под руки и поднялся с тем видом, с каким осужденные шли на костер.

4
- Дружище Френсис! Как я рад тебя видеть! Прости, что не встаю...
Френсис Чисхолм замялся на пороге кабинета. На улице шел ливень, грязные следы от его стареньких ботинок протянулись через всю канцелярию. Френсису было неудобно за вычищенный пол, но иного способа попасть к епископу, увы, не было. Мили встретил его за столом, душевно улыбаясь. Лоб епископа был перевязан влажным полотенцем.
- Что-то случилось? - спросил Френсис. - Зачем меня позвали?
- Как ты смотришь на то, чтобы немного поработать у меня?
- Хорошо, но... - замялся Френсис, теребя клетчатый зонтик. - Но почему я? Куда пропал твой монсеньор... Слит?
- Куда же он пропал... - повторил Мили, вспоминая о чем-то. - Ах, да: звонил сегодня утром, просил простить, разболелась спина. Наверное, сырость... Я распорядился отнести бумаги на его стол. Если проголодаешься, в моем сейфе есть пирожные, сэндвичи и немного курицы!
Раздав инструкции, Мили блаженно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Френсис пожал плечами, вышел из кабинета и критически осмотрел стол. Количество бумаг на нем было столь внушительным, что слова о курице больше не казались пустым звуком. Повесив зонтик на спинку стула, Френсис поправил очки и решил начать с разбора корреспонденции, львиная часть которой приходилась на его приход. По прочтении нескольких писем он невольно призадумался. Дверь кабинета Мили была плотно прикрыта. Оглянувшись, Френсис сгреб письма в одну большую кучу и спустил ее в ведро.